*

Муж поддерживал меня всегда. Когда мы снова стали вместе, он готов был поддерживать меня с моим расстройством всё так же. Только я этого, конечно, не понимала. Чаще всего мне казалось, что он только лезет в мою жизнь своими советами (?!) и мешает мне правильно питаться (??!).

Я помню одну ночь. Мы уже с ним пожелали друг другу хороших снов, я легла спать и начала мечтать о еде. Только еда, ничего больше. Какая еда бывает вкусная, какая она красивая, а что мне можно есть в «читмил», а что я ела в последний «читмил» и так далее.

После часа таких мечтаний в моей голове всплыло то, что я хочу объесться. Сначала я уговаривала себя потерпеть до утра: «Утром встанешь и пойдёшь есть, у тебя целая коробка со сладостями – лучше начать её есть утром, так в жир меньше уйдёт!» Но нет, я думала и думала, какие у меня сладости в буфете, что мне можно будет съесть оттуда первым, что вторым, а что третьим. Я сходила с ума.

В 3 часа ночи я поняла, что думаю о той «сладкой» коробке 2 часа без перерыва. ДВА! Я не смогла больше ждать до утра. Я встала и пошла на кухню. С уверенностью включила свет (хотя на большой кухне у нас стоит кровать и на ней спит брат), прошла до нужного буфета, открыла дверцу, взяла коробку, уселась за стол, включила чайник (мне же чай для конфет нужен!), я даже сериал включила на планшете через наушники, чтобы мне было веселее есть.

Пока в чайнике грелась вода, я уже успела съесть половину содержимого коробки. Я ела и понимала, что мне вкусно, да! То, чего я желала три часы каждую секунду моей жизни – я сейчас ем. Я не жалела об этом, не ругала себя, не гнобила – просто ела. Я была рада в те минуты. В те редкие минуты.

Я ем, мне здорово, смотрю сериал, жую шоколадные батончики, тут брат медленно разворачивается от стены, разлепляет глаза, поднимается на локте, медленно обалдевает и говорит: «Ты чё, ешь?!! Ты? Ешь? Конфеты?! Сколько там врем… в 3 ночи?? Иди отсюда!»

Сейчас мне смешно от этих слов и от себя самой: как я мечтала о еде, а потом к ней рвалась, но нейтрально отреагировала на подобное замечание. Я не обиделась, что меня прогоняют, хотя «я поесть всего лишь на кухню пришла», не стала оправдываться, что делаю. Я просто сказала: «Вот доем и уйду!» и продолжила жевать сладкое.

Я написала в «VK» Андрею, даже не надеясь на ответ – было 4 часа утра. Мне почти сразу пришло сообщение! Я так обрадовалась. Я настрочила мужу огромную простыню текста о том, что я объелась, что я съела, что теперь мне страшно и я не могу уснуть.

Андрей успокаивал меня, говорил, что сладости – это вкусно, и он рад, что я их ем, а то всегда только отказываюсь. Мы болтали о разном до 6—7 часов утра. Потом я сказала, что я уже могу попробовать поспать, мне проще, я не переживаю уже так много. Мы попрощались, и я заснула, проспав ещё несколько часов.

Муж пытался меня «достать из ямы» расстройства, как мог, но не заставлял насильно есть меня какую-то отдельную еду. Поддержка после бинджей уже была помощью, так как если бы мне говорили: «Сколько же ты съела?! Ты что, свою меру в конфетах знать не можешь?!» – я бы ненавидела и бичевала себя за такое в троекратном размере, наказывая «глупое тело» только кефиром на следующий день.

*

Однажды я осталась у Андрея на выходные. Когда мы проснулись, позавтракали, прошло немного времени, Андрей предложил пройтись по парку. «После завтрака прошло 2 часа, через 1 час нужно есть перекус. Мы успеем!» – подумала я, но была уже злой: моё расписание начинало портиться.

Мы молча ходили по дорожкам у пруда. Погода была прохладная. Я вечно мёрзла, смотрела на часы и злилась. «Когда уже пройдёт час? Я голодная! Когда уже домой пойдём?? Тут холодно! День просто кошмарный!!»

Я еле как дождалась времени еды, сказала Андрею, что я больше не хочу гулять, я устала (а сил и правда у меня было мало, так как я очень много тренировалась и очень мало ела). Мы пришли домой. Я скорее прибежала на кухню, достала свой перекус, жадно его съела: ОРПП успокоилось, тревога упала – я могла жить дальше.

*

Андрей приглашал меня в интересные рестораны. Один раз мы пришли в такой, который похож на средневековый замок, он находился недалеко от моего дома. Сделано всё было очень здорово, нас разместили в VIP-зоне. Мы сидели вдвоём: больше никого не было.

Перед этим мы были в магазине посуды и пришли в кафе прямо со здоровенной коробкой – это была сковорода-гриль. Я была счастлива: можно же жарить всё, что угодно, без масла! Андрей был счастлив, что счастлива я – на сковородку ему было плевать.

В ресторане я заказала самое безопасное: красную рыбу на гриле. Всё остальное меня пугало: в меню были указаны калории, и иногда цифра рядом с блюдом была «ужасающей». Когда мы всё это съели, муж меня спросил, хочу ли я десерт. Я была так воодушевлена интуитивной системой питания, что согласилась.

Мы выбрали по фондану: это похоже на кекс, где внутри – жидкий шоколад. Я сижу и думаю: «Ну неее… Это явно не 100 калорий, которые я бы согласилась потратить на сладкое… Вдруг тут все 500? Ну, или 300? Господи, что мне делать-то?! Вдруг они неправильно пишут калории в меню??» В итоге я уговорила себя начать есть десерт: вдруг я начну есть, наемся ложечкой и перехочу (да, конечно)?

Я всё съела, и мне даже показалось этого мало. Тревога была где-то внутри меня, но далеко. Больше всего меня съедали мысли «сколько это калорий»: я пыталась пересчитать ужин по 10 раз каждые 5 минут. Андрей свой фондан не доел, ему он показался слишком сладким. «Конечно, я доем!» – сказала я и с удовольствием (уже хорошо) расправилась с порцией мужа.

Пока Андрей расплачивался и потом мы одевались, я постоянно считала, считала, считала. Долго смотрела на себя стеклянным взглядом в зеркало гардеробной: «У меня уже появился жир на бёдрах?» Было примерно 8—9 часов вечера, и я была на 200% уверена, что теперь надо… идти с шагомером до метро «Чертановская», что же ещё! На улице стояла тёплая погода, гулять было приятно.

«ПП – это не диета, а образ жизни!» Правда? «Если я разрешу себе сладкое/пиццу/прочее, я же буду вечно это есть!» – про вас, да? Тогда вы – на диете. С недиетным питанием у вас бы не было этого. Организму совсем не требуется съедать вагоны еды в один присест, если у него нет дефицита энергии.